Фэндом: Блич Персонажи: Кира, Шухей. Рейтинг: G Саммари: Знакомство. Нормальное - не то, что на поле боя. Дисклеймер: текст как единое целое - мой, персонажи - Куботайтовы.
читать дальшеЭто
в окружении Пустых, приготовившись уже умереть, они ран не замечали, а
потом оказалось, что Хисаги и на ногах-то держится из чистого
упрямства, весь такой спокойный и уверенный в себе, хоть и зацепило его
порядочно, - так это потому только, что первокурсники рядом. Нельзя
было расслабляться, ну никак нельзя. Он и потом не расслаблялся,
добрался сам до медиков, там уже отключился. Глаз спасли, порванную кожу сшили обратно, но неделя постельного режима ему была обеспечена.
*** На
второй день Кира решился. Пришел после занятий один, пару минут постоял
у двери, еще раз обдумывая заранее приготовленные слова, затем
постучался и вошел. Шухей сидел на постели, привалившись плечом к стене
рядом с окном. Половину лица закрывала повязка, но по оставшейся
видимой половине несложно было догадаться, что семпай недоволен. Кира
слышал, что он пытался отказаться от вынужденных каникул на неделю, но
медики и слушать ничего не захотели... - Привет, - Шухей прервал затянувшееся молчание. - Добрый вечер... Хисаги-семпай, я - Кира Изуру, помните? Как вы себя чувствуете? Шухей фыркнул и кивнул на стоящий рядом с койкой стул. - Ты садись, Кира... помню, конечно. Навестить зашел, значит... я в порядке, жить буду. Кира
сел, чувствуя себя еще более неловко, чем когда у порога мялся. Хисаги
был не в лучшем расположении духа, и хотя Кира понимал, что это не на
него направлено, но легче от этого понимания не становилось. - Я... я извиниться зашел, семпай. - Хм... за то, что приказа ослушался, когда я сказал уходить? Вы же тогда еще сразу извини... -
За глупости, которые до этого наговорил... за то, что смеялся, что вы
только с третьей попытки поступили. И за браваду... простите. Вы же там
остались умирать, чтоб только мы уйти успели, а я, - Кира сжал ткань в
кулаках, заставляя себя не отводить взгляда от лица семпая, - идиот я. Шухей растерялся даже - вот уж чего не ожидал. -
Знаешь... я даже не в курсе был этих слов. Да и не ты первый, не ты
последний, - он взлохматил и без того порядком растрепанные волосы, -
мог бы просто забыть, теперь-то уж. - Нет! Именно теперь... не хочу, чтобы это осталось началом. Пожалуйста, примите мои извинения, семпай! - Хорошо-хорошо, принимаю! Мир? Кира
вздохнул с таким видимым облегчением, что это было даже забавно.
Похоже, всерьез переживал, что, узнав про ерундовые насмешки, Хисаги с
ним больше дел иметь не захочет. Да про эти злочастные три попытки
только ленивый не позубоскалил - что же теперь, ни с кем не
разговаривать? Смешно! А вот извинился кохай первый. Да еще и улыбается
теперь светло - так, что даже смурное настроение отступило на время. - Мир! Вы скажите, если устали, а то вечер же уже, а вам выздоравливать надо... Шухей
вздохнул и отвернулся к окну. Снова оставаться наедине со скукой и
собственными не слишком веселыми мыслями не хотелось, но и причин
задерживать гостя у него не было. - Меня здесь надолго заперли, успею выздороветь... но ты иди, конечно. У тебя же завтра занятия... спасибо, что зашел. А
вот улыбнулся он, вновь глядя на первокурсника, искренне: и правда,
хорошо, что зашел. Неожиданно. Утром ведь все втроем забегали уже:
яблок притащили, да пожелали скорейшего выздоровления... только тогда
Кира все больше молчал. Видимо, стыдно было, а при всех постеснялся
извиняться. - Зачем вы так, семпай? Вас же не просто так... вам
восстановиться надо! Я слышал, медики говорили, что вы чудом без глаза
не остались. - Да знаю я... но ты только представь: сидеть мне здесь
безвылазно еще черти сколько. Активно двигаться нельзя - швы
разойдутся. В кидо попрактиковаться нельзя - реяцу не восстановилась. Я
даже почитать не могу - глаза напрягать тоже нельзя. Только и остается,
что думать, а мысли... сам понимаешь. Хотя... нет, не понимаешь. И дай
бог, чтоб понял попозже. Пара секунд неловкого молчания, а потом тихое, но уверенное: - Вы не виноваты в том, что так вышло. Никто не мог предсказать... - Я обязан был заметить раньше. - Они реяцу скрывали до последнего, 12й до сих пор разбирается, как так получилось... - Не важно, Кира. Не важно. Кира
вздохнул тихонько, не зная, что еще сказать. Да и что тут скажешь,
когда у семпая друзья погибли, а он выжил. Оправданий можно сколько
угодно придумать, и пусть даже они справедливы будут, только этим
никого не вернешь. Неудивительно, что настроение у Хисаги паршивое.
Ничего тут не скажешь. Только и можно, что процитировать вполголоса по
памяти: - Печальный бренный мир!// В нем видимость и звуки - суета.// Что жизнь?// Дым, к небесам летящий... - ...готовый раствориться без следа, - так же вполголоса неожиданно закончил за него Шухей. - Вы знаете? - удивился Кира. - Так удивительно, что выходец из Руконгая знает стихи Фудзивары Киёске? - Нет, не то... я не это имел в виду, семпай! Просто он не очень популярен. Вам нравятся стихи? - Ну... да. Хисаги неожиданно смутился, а Кира порадовался тому, что отвлек его от нерадостных мыслей, и продолжил тему. - Валун разделил// Бурный поток ручья, но// Мчит вода вперед... - ...И два рукава реки// Вновь встретятся в потоке. Император Сутоку, - с видимым удовольствием констатировал Хисаги. -
Одно из моих любимых, - кивнул Кира, - а как вам это? Его дыханье//
Сорвало и унесло// Желтые листья.// Оттого горный ветер// Зовут
разрушителем? Шухей вздохнул: - Это не знаю. Я - представляешь?
- позавчера только "Сто стихотворений" из библиотеки притащил, а теперь
даже почитать не получится. - А хотите... хотите, я вам вслух почитаю, семпай? Шухей настороженно скосил взгляд: - Зачем? - Вы же хотели почитать... а так - и глаза не пострадают, и вам не скучно будет. - Я имел в виду: тебе-то это зачем? У тебя своих дел полно наверняка. Кира пожал плечами: - Мне несложно. И я тоже люблю стихи. Так как? - Да... да, я буду рад. - Тогда я зайду к вам завтра после занятий. - Буду ждать.
Всю
следующую неделю Кира после последней лекции мчался к больничную
палату. Оказалось, что можно не только читать - с семпаем было
интересно поговорить... о том, что автор хотел заложить в строки, и о
том, что каждый из них в этих строках слышит. Да и просто - поговорить.
Выросшие совершенно по-разному, и сами по себе разные, они отчего-то
весьма и весьма сходились во взглядах на жизнь. А где не сходились -
все равно друг друга понять могли. Так что тем для разговоров и
молчаний хватало... На третий день залюбопытствовавший Ренджи
попросился с ним, честно отсидел час, потом чуть ли не пальцем у виска
покрутил и сбежал. А когда неделя закончилась, и повод приходить исчез, оказалось, что и повода-то уже не нужно. Но это уже совсем другая история.
